«Трава уже успела прорасти сквозь железо и щебень, издалека доносился вой одичавших собак, а вокруг были одни развалины да висели на ветвях обгоревших деревьев чёрные вороньи гнёзда. Подобное пришлось мне видеть после гражданской войны, но тогда пугало мёртвое молчание заводов, теперь же они и вовсе были повержены в прах. 
Шло жаркое лето 1946 года. В тот год партия направила меня в Запорожье. ... 
Днепрогэс – это не просто одна из сотен электростанций, построенных за годы Советской власти. Есть сегодня и более мощные, более совершенные, но эта, Днепровская, стала для нас как бы символом индустриальной мощи Страны Советов. ... 
А в этот послевоенный год горько и тяжело было видеть, какой урон нанесён уникальному сооружению. Гитлеровцы замуровали в тело плотины сто авиабомб весом по полтонны каждая, и лишь героизм наших сапёров и разведчиков спас её от полного уничтожения. Когда советские войска форсировали Днепр, на одной из опор плотины нашли перерубленный провод, который вёл к взрывчатке, а рядом – тело убитого воина. Имя его установить не удалось, и высится с той поры у створа плотины памятник неизвестному герою. ...»
Л. И. Брежнев «Возрождение» 
«Новый мир» №5, 1978 год 

Там, где по будням – карнавал, – 
Страны качается развал. 

Там, где – нешуточный протест, – 
Идёт сражение за Брест. 

                                 Феликс Чуйков 

13 августа 2020 года